катастрофической скоростью. Единственную забрезжившую идею я без раздумий претворил в жизнь. Собрал остатки света и выпустил тонкий луч в сторону. Йорогумо прекратила высасывать энергию и с усмешкой взглянула мне в глаза:

— Бесполезно. Эта пещера опутана моей паутиной. Выброс энергии даже в десять размеров больше никто бы не смог засечь с поверхности.

— Ты так уверена? — прошептал я.

— Тянешь время? Я слежу за ситуацией с цутигумо. Ох, бедняжкам приходится несладко! Безумная кошка крушит все на своем пути, а экзорцистка накрыла барьером, не давая убежать ни одному духу. М-м-м, ими я бы тоже с удовольствие полакомилась, но я не совсем дура. Надо и меру знать.

— Откуда другие люди?

— О, из разных мест. Из Такамии и других городов. Непросто их было притащить сюда. После тебя придется мне сменить логово. Жаль, хорошее было место.

Йорогумо прислушалась к чему-то далекому:

— Ах-шс, как мизучи зверствует, залила почти все проходы водой. Жалкие цутигумо просто захлебываются… — тут паучья аякаси замерла и резко развернулась в ту сторону, куда я пустил луч света. Именно там протекал маленький ручеек, уходящий куда-то вглубь пещеры. — С-сученыш-ш!

В этот момент камень над головой содрогнулся. Посыпалась пыль и куски горной породы. Я занимал намного меньше пространства, и по мне ничего не пролетело, а вот йорогумо пришлось тратить свою чернильную энергию, чтобы защититься от падающих сверху обломков. Через несколько секунд в одном месте свод обрушился, пропуская каменные осколки, бьющую под давлением струю воды и фиолетовую ауру. На меня таки начал падать валун, но в последний момент я успел напитать голову остатками жизненных сил и светом, и понадеялся, что паутина смягчит удар. А в следующее мгновение я снова потерял сознание — то ли от сотрясения, то ли от магического истощения, а может и все вместе…

Йорогумо яростно заревела, раскидывая камни в стороны. Две лапы ей не удалось уберечь, их расплющило. Однако благодаря подпитке аурой охотника энергия буквально била ключом. Если бы ей дали время переварить духовную пищу, то она стала бы вровень с бакэнэко. Но сейчас, пускай и сильно ослабленный, Багровый клинок Ноихары сражался с ней на равных. Паутинные сети плавились под действием демонической энергии, разрезались Ясуцуной. Когти йорогумо столкнулись с темной катаной и высекли искры. Водные щупальца аккуратно выволокли кокон с еще живым человеком в безопасное место, и Сидзука сразу подоспела на помощь бакэнэко. Из пролома ударил водопад воды, формируя вихри. Из ручья мизучи клепала сосульки и сходу отправляла в противницу. Когда силы стали покидать паучьего духа, она бросила отвлекающий сгусток чернильной энергии и побежала к выходу, который был заполнен множеством ловушек из паутины. Однако путь ей преградила здоровая фигура предводителя цутигумо Шаш-шаха. Старый паук лишился нескольких конечностей, на его теле имелось множество ран:

— Ты клялась, что поможешь с охотниками! — заклекотал цутигумо на своем паучьем языке.

— Отвали, старый хрыч!

Паучьи аякаси сцепились в скоротечной схватке. Шаш-шах плюнул ядовитым сгустком, но йорогумо легко защитилась барьером, после чего располовинила цутигумо мощной чернильной волной. Одновременно с этим фиолетовый выброс энергии бакэнэко прошелся по телу йорогумо и лишил ее нескольких ног. Острый клинок вонзился в верхнюю часть красивой девушки один раз, второй… После двадцатого, когда от йорогумо остались лишь мелкие ошметки, подошла Сидзука:

— Кошка, уймись!

— Ны-ягх!! (уничтожу!)

Ясуцуна продолжала носиться вверх-вниз, выбивая каменную кошку и давя остатки паучьей аякаси в однообразное месиво.

— Остынь, дура!

Холодный душ отрезвил впавшую в ярость бакэнэко.

— Мне еще на лечение Юто много сил придется тратить. Прикрой нас.

— Милорд… поняла.

Пришел я в себя в гораздо лучшем самочувствии, чем до этого в паучьем коконе. Да еще я был у себя дома, под одеялом на футоне. С одного бока меня грела Химари, где-то в ногах ощущалась Сидзука.

— Как вы, милорд?

— Отлично! Что может быть лучше, чем проснуться рядом с прекрасной девушкой? Верхняя половина йорогумо тоже была по-своему красива, но мне не особо нравятся личности, которые видят во мне исключительно обед.

— Я бы тоже не прочь попробовать вас на вкус, милорд, — мурлыкнула кошка и начала вылизывать меня. Периодически наши губы встречались, и данный факт не могла оставить без внимания другая гостья.

— Я тут лечу его в поте лица, а все достается только кошке, нано.

— Сидзука!

Я крепко сжал лоли в объятиях и смачно расцеловал, без всякого романтического подтекста. Мизучи аж растерялась от такого напора:

— Нано…

— Что с пауками?

— Большую часть цутигумо передавили, милорд. Но вельми живучие они. Проверять надобно изредка. Йорогумо… от нее почти ничего не осталось…

— Спасибо, что спасли! Ты уж извини, Сидзука, но в следующий раз при встрече я вряд ли буду вести переговоры с пауками. Нахрен эту толерастию. Посмотрел на высокое паучье искусство, называется.

— Понимаю, нано, — вздохнула мизучи. — Цутигумо я тоже на дух не переношу. Они разоряли наши гнезда рядом с озером.

За несколько часов, что я был в отключке, восстановилась часть магии и сил. Даже чувствовал себя отчасти выспавшимся. Мы тут же собрались в обеденном зале и принялись делиться впечатлениями. Шидо с Гинко смогли отыскать оставшегося инугами. Еще Кагецуки набрел на небольшую стаю диких собак, но по решению оками их не стали истреблять. Маки вызвала сотрудников четвертого отдела, чтобы разобраться с логовом цутигумо. В пещере обнаружили одиннадцать тел людей разного пола и возраста, давно пропавших без вести. Цели йорогумо выбирала аккуратно, так что никто не связал исчезновения с Ноихарой.

Я немного переел, но твердо был намерен проверить на Химари, продолжает ли проклятье работать или нет. Однако кошка куда-то испарилась, я и не заметил даже. Некоторое время я отвечал на сообщения через ноутбук у себя в комнате. Тайзо уверял, что почти нащупал свою внутреннюю силу, и просил оставить ему нескольких красоток. Хитсуги спрашивала, не сильно ли меня потрепали паучьи духи. Снова к четвертому отделу влезла. Хотя почему влезла? У нее же полный доступ администратора есть.

Так засиделся, что не заметил, как в мою комнату вошел посетитель. Щелкнул замок, как бы говоря, что все по-серьезному. Я поднял глаза и уронил челюсть вниз. Химари надела короткий розовый костюм медсестры, который ей был маловат в районе груди. Выглядело сногсшибательно, о чем я тут же поспешил поведать.

— Пациент, тихо! Вам не рекомендуется разговаривать! — серьезным тоном произнесла кошка. — Ложитесь в постель. Вот так. Теперь померяем температуру. В пределах нормы. Покажите язык.

— А-а-а.

— Вы неизлечимо больны.

— Не может быть…

— Вам понадобится помощь опытной медсестры. М-м-м…

Химари остановилась, задумавшись. Я с